СТРАННАЯ БОЛЕЗНЬ ИЛИ НЕ ИГРАЙТЕ С СУДЬБОЙ

Секрет здоровья человека спрятан в его болезни. Не во всякой, конечно, а в одной очень странной, специфически человеческой болезни.

Человек, как мы все знаем –  очень странное животное. И поведение его кажется странным с точки зрения всего остального животного мира, а, главное, для самого человека. И психика у него странная, часто несовместимая с природой.  Kакая-то совсем «нечеловеческая» психика.  Да и  самих себя мы никак не поймем: нормальные мы или не очень? А что такое нормальная психика? Есть теория, что понять «норму» можно  через  отклонения от неё, то есть через болезни.  Ведь болезни – это эксперименты природы. Поймем человеческие болезни –  поймем и суть  «нормальности» человека. Я имею в виду не инфекционные  болезни, травмы или рак, а нечто другое.

Есть среди странных болезней одна – самая  странная и чисто человеческая, секрет которой еще не открыт.  Да и название её звучит «неприлично».  При этой болезни непонятно почему и каким-то странным образом, мозг вдруг выходит из под контроля нормальной логики адаптации и начинает вызывать самые гротескные, причудливые позы и симптомы, противоречащие законам медицины, неврологии и психиатрии. Доктора и их собратья, пасторы, разводят руками, что, мол, мозг человека, как и деяния Бога, «неисповедимы…». Проблема в том, что в малых дозах эта таинственная болезнь появляеся у каждого из нас, а в больших дозах – у всего нашего общества.  И появляется она внезапно, часто – как враг калечит, иногда – как друг лечит. В старое время эту странность назвали «истерией»..

И не думайте, читатель, случайно наткнувшийся на этот рассказ, что вас это не касается, потому что вы не примитив, а высоко образованный (-нная) сапиенс. Не спешите, как говорят, зарекаться…

Я тоже так думал, пока не столкнулся близко с одной драматической историей.  Начало этой истории вроде как сугубо о болезни, но на самом деле, это история о том, как нашей психике подружиться с нашим телом, то есть о здоровье. Если вас это интересует, тогда потерпите и дочитайте…

Врачам не надо ничего выдумывать, жизнь сама демонстрирует  необыкновенные истории, как, например, эта… 

Драматическая история, о которой я хочу рассказать, недавно была опубликована в специальной литературе полностью, включая имена и даты. Поскольку такт и деликатность сохранились у нас старым багажом где-то в уголке мозга, имя, даты и место работы героини пришлось, конечно, изменить, но за суть могу поручиться.                                                                                               

Итак, назовем нашу героиню Сильвия.  Доктор Сильвия. И специальность её – невропатология.  И специализируется она на самых сложных болезнях мозга, Добавьте к этому, что она не рядовой невропатолог, а профессор, ведущий специалист одного из неврологических отделений  известного университета. Думаю, что мне больше не надо доказывать, что наша героиня – специалист высочайшей категории и очень уважаемый человек. И ведет она очень  здоровый образ жизни – диета, йога, нормальный сон и хорошая семья. Мало кто знал, что сама доктор Сильвия в тайне очень боялась заболеть болезнью Паркинсона, поскольку лучше всех знала тяжелые страдания больных. Она все время проверяла себя – не появились ли они – это страшные предвестники… 

Особенно волноваться ей было нечего.  Подумаешь, бабушка по матери и дед по отцу в глубокой старости «имели паркинсон», как сказали бы в Одессе. Это была внутрисемейная легенда. Да, но в легендах, как и в шутках, есть доля истины и почему эта  легенда была именно о болезни Паркинсона? Короче, засела в голове мыслишка, а в сердце тревога, что «Паркинсон – её родственник».

Честно говоря, доктор Сильвия всегда была очень впечатлительна. Бывало и раньше, когда, читая о какой-нибудь болезни, она вскоре обнаруживала у себя неприятные симптомы, хотя давно была уважаемым доктором, а не  студенткой – второкурсницей. В студенческие годы она посещала психиатра в связи с депрессией и страхами, принимала антидепресанты и, даже, была кратковременно госпитализирована. С кем не бывает и у кого никогда не было страхов?

Однажды, во время занятий йогой, у Сильвии появился тремор в правой ноге, головокружение и возник кратковременный туман в глазах.  Она тут же решила, что у неё либо опухоль мозга, либо болезнь Паркинсона. Детальное обследование  не обнаружило ничего серьезного, кроме маленькой кисты (безобидного пузырька с жидкостью) в правом полушарии мозга, которая никак не могла вызвать тремор в правой ноге. Болезненные яления  быстро прошли, но через короткое время при недосыпании опять появились, уже в обеих ногах.  И надо же было так случиться, что  тремор в ногах, нарушение баланса, туман в глазах и киста в мозгу обнаружились у пациента с болезнью Паркинсона, которого Сильвия консультировала с группой резидентов через пару дней. Никто на кисту внимания не обращал, но у неё ёкнуло сердце: опять сочетание – киста, тремор, паркинсон! И хотя мозг ученого знал, что это сочетание абсурдно, эмоциональная цепочка необратимо замкнулась. Она «поняла», что заболела болезнью Паркинсона, и что виновата во всем киста.  Коллеги-неврологи  дружно посмеялись, что знаток мозга надумала себе серьезную болезнь и рассмешила всех важностью какой-то кисты.

Через полгода, опять же на фоне усталости и лекарств «от страха и депрессии», у Сильвии появились эпизоды двоения в глазах, которые не давали ей работать без очков. Страх овладел ею. Теперь она была абсолютно уверена, что это тоже из-за кисты, хотя лучшие офтальмологи города не нашли серьезных нарушений зрения и заподозрили «функциональные», то есть «психологические», нарушения.

Доктора утверждали, что анатомическое расположение кисты никак не может вызвать проблемы со зрением, тем более что эти эпизоды быстро исчезли, и что её симптомы появились, возможно, от «успокаивающих» лекарств. Она не поверила. Страх овладел ею.  Примитивная эмоция победила её выдающийся интеллект.

Доктор Сильвия оскорбилась, что её посчитали «истеричкой» и, как настоящий ученый, засела за литературу о кистах.  Как  утверждает народная мудрость – кто ищет, тот всегда найдет. И она нашла, что, действительно, кисты в мозгу у больных с болезнью Паркинсона встречаются несколько чаще, хотя это статистически не достоверно. Она пропустила утверждение, что кисты не  имеют никакого клинического значения. Мозг успокаивается, когда ситуация ясна и виновник найден (даже, если виновник  выдуман!).

Теперь она  была более чем уверена, что  больна болезнью Паркинсона и маленькая киста в мозгу – причина всех её быстро усиливающихся несчастий.  Её мозг тут же услужливо предложил непробиваемое объяснение странностей её симптомов: женщины болеют по- другому, чем мужчины….

Самые дружелюбные коллеги не могли понять, как же такая образованная женщина с аналитическим мышлением и специалист высшего класса  превратилась в тяжело больную, и откуда так много тяжелых, странных, необъяснимых и абсурдных симптомов, и при чем тут маленькая киста, если снимки мозга не находят никакой патологии?

Тем временем её состояние начало быстро ухудшаться. Появились все симптомы  которые она видела так часто у своих больных. Из-за двоения в глазах она не могла читать, из-за дрожания рук – писать,  из-за потери баланса – ходить в туалет.  Она потеряла 20 кг. и впала в тяжелую депрессию – стала полным инвалидом.  Её муж не узнавал свою обычно такую боевую жену, которая раскачивалась, сидя на полу. В конце концов он ушел от неё.

Доктор Сильвия, действительно, страдала и даже подумывала о суициде. Она решила лечить сама себя и назначила себе анти-паркинсоническое лекарство левадопа, создатели которого получили в 2000 году Нобелевскую премию. И, не поверите! Эврика! Все симптомы мгновенно (в течение часа!) исчезли, включая проблемы с глазами, балансом и дерганием мышц!

Она почувствовала себя снова здоровой и счастливой. Конечно, она хорошо знала, что левадопа – это медленно действующее лекарство, но это её не смущало, а, напротивб укрепляло в мысли, что она страдает болезнью Паркинсона. Она упорно считала, что виновата в этом киста в мозгу. Её коллеги были не так восторженны и  восприняли «магическое исцеление» как подтверждение «психологичности» симптомов.  «Но ведь вы – мужчины, а мы, – женщины, болеем иначе», утверждала доктор Сильвия!  После такого довода коллеги-мужчины стали обходить её стороной, а между собой называть «истеричкой».

В неврологии, кстати, уже были описаны случаи мгновенного «излечения» симптомов эпилепсии от другого «магического» лекарства – дилантина. Когда оказалось, что вылечивались, в основном, пациенты с «псевдо-эпилепсией» (то есть «истерией»), случаи магического излечения исчезли.

Странная болезнь доктора Сильвии разрешилась тоже странно и странным образом. Один из её молодых резидентов наивно спросил: «Если вы считаете, что  киста вызывает болезнь Паркинсона, почему бы эту кисту не вырезать?»  Тем более, что состояние доктора Сильвии становилось  критическим, а она, специалист-невролог, утверждала, что это из-за кисты в мозгу.  Нейрохирурги схватились за голову – делать трепанацию черепа и влезать глубоко в мозг, чтобы удалить маленький пузырёк, а получить взамен серьезные осложнения от операции?! Но, все-таки, нашелся один из давних друзей-нейрохирургов, который  и решился на операцию – ведь она специалист и, наверно, знает то, что мы не знаем. А вдруг она права?

Операция длилась пять часов. Маленькая киста оказалась безобидной и вне всяких нейронных контактов.  Когда доктору Сильвии об этом сообщили, у неё быстро прошли все симптомы, здоровье полностью  восстановилось и она вышла на работу. Во всех её лекциях она утверждала, что у женщин болезнь Паркинсона протекает иначе, чем у мужчин, и может быть вызвана даже небольшой кистой.

Что же это было с доктором Сильвией?   Во всех описаниях её лечащих врачей, включая хирургов, её случай  характеризовали как «заболевание психической природы». А по-простому – истерия. Что же это за напасть такая, истерия, что поглотила даже одного из именитых специалистов- медиков? Мозг сыграл дьявольскую игру с эмоциями, логикой и телом! Где же скрыт ключ к тайне этой игры?

Впервые об истерии заговорил Гиппократ, собственно, он и ввел в оборот это слово. По-гречески «истерикос» значит «блуждание матки». В конце 19 века слово «истерия» было настолько обычно, что никто не доставлял себе труда определить, о чем именно идет речь. Большинство врачей считало, что это специфически женская болезнь, Французский невролог Жан-Мартен Шарко стал первым и наиболее значительным исследователем истерии (интересно, что его первыми больными с истерией были двое мужчин).  В 1880 году Шарко доказал, что истерия – это психическая болезнь, симптомы которой снимаются гипнозом. «Истерия, писал Шарко, – это когда психика человека вдруг вызывает абсурдное, не логичное и иногда опасное поведение и странные симптомы типа параличей, судорог, спазмов, слепоты и самых разнообразных болезней».

«Истерия» может имитировать любые болезни! Это первое свойство удивительного феномена мозга человека. Недаром истерию называли «великий имитатор».  За драматическими и необычными проявлениями мы не замечали, что в малой степени у всех нас появляется то, что мы очень боимся получить – гипертония, бессонница, сердечная или головная боль, импотенция или инфаркт. Выходит, мы все «истеричны» в большей или меньшей степени. Что же это происходит с нами, людьми, если мозг – «высшее достижение природы», как Голиаф, который был создан защищать, бьет нас самих?

Однажды на семинаре по эволюции мозга, Наталья Николаевна Трауготт, международно-известный специалист по функциональной специализации мозга, заметила, что «мозг человека с его быстрым развитием и сложной функциональной специализацией слишком быстро «оторвался» от мозга животных и заплатит за это серией необычных, специфических для человека болезней. Быстрый рост переднего («логического») мозга, – говорила она, – опережал медленный рост корковых связей со старым, древним, животным, эмоциональным мозгом. И, чем больше человек отдалялся от животных, чем больше развивались мыслительные области его мозга, тем больше слабели связи древнего эмоционального мозга с корой. Вот и получилось, что наш мозг функционально вроде как расщепился на два мозга – мыслительный (сапиенс) и эмоциональный, – и они вечно конкурируют между собой («шизо» – расщеплять; «френия» – ум, мышление, мысль). Выходит, что мы все не только немножко «истерики», но и немножко «шизофреники»).

Поэтому, утверждали специалисты, наши психические болезни делятся, в основном, на болезни мышления (шизофрения, навязчивости, аутизм), болезни эмоций (страхи, депрессии, мании), и третью, самую большую группу – болезни диссоциации (потери) связей между мыслительным и эмоциональным мозгом, как, например, при истерии… 

В то время нам, молодым энтузиастам, мозг гомо сапиенс казался  идеалом, вершиной совершенства, и слова Трауготт мы считали пустым абстрактным построением…  Теперь мы  признаем, что, кроме  болезней мышления и эмоций, для понимания нашей психики очень важно понять природу диссоциаций – истерии (как бы её сегодня не называли).

Так уж получилось, что этой группе специфических для человека болезней   не повезло с названием. При упоминании об «истерии» под любой формулировкой,  остаётся  негативный осадок чего-то примитивного, неприличного и анти-феминистского. Драматические эмоции женщин были предметом  шуток самих жещин, вроде стихов Ларисы Шабазя :

Раз в месяц мне положена истерика!

Не стоит обзывать меня холериком —
На мой характер обижаться грех!
Раз в месяц мне положена истерика!
У женщин, кстати, есть она у всех!..

В наше время психиатры из деликатности переименовали истерию в  «психогенные» болезни, то есть происходящие от психической травмы. Поскольку симптомы были не только и не столько «психические», но, чаще, соматические, решили опять изменить название на «психо-соматические». Это название также показалось «не демократичным», и кое-кому ещё и оскорбительным, и  опять заменили истерию на «функциональные болезни». Нескончаемое дробление пошло и дальше: одни и те же явления называли: «диссоциированные расстройства», «соматоформные заболевания», «конверсионный синдром»…

Между лингвистическими и медико-политическими упражнениями забыли об уникальной сути болезни, а потом и о самой болезни, как целостном явлении.                        

Так эта болезнь и исчезла бы, если бы не оказалось, что  «великий имитатор» не только существует сегодня, но приобретает новые формы и поражает не «простых» женщин с низким интеллектом, но и самых образованных из них.  Случай доктора Сильвии – это, конечно, драматический вариант, но таких случаев, пусть не столь знаменитых, уж очень много.  И «истерические явления встречаются не только у женщин, но и мужчин (и всех, кто между ними). И не только у отдельных личностей, но даже у групп и  целых обществ.

Каким образом истерия способна на такие драматические «трюки», как «внушения» телу симптомов любых «органических» болезней (поэтому она и есть «великий имитатор»)? А способна ли истерия производить магические «чудеса исцеления»? Уже никто не сомневается, что психика (читайте: состояния психической диссоциации, то бишь «истерия»), может вызвать даже смерть.

Еще в 15 веке  Уильям Гарвей, который впервые описал движение крови в теле человека и открыл функцию венозных клапанов,  был свидетелем «эксперимента» – преступнику, которого осудили на смертную казнь через кровопускание, завязали глаза, сделали разрез на руке, но при этом зажали кровеносный сосуд, и стали капать воду в подлежащий тазик, как-будто это капает кровь. Заключенный умер со всеми признаками острой кровопотери.

В 18 веке Венский врач Erich Menninger, описал, как студенты из его медицинской школы решили отомстить одному очень нелюбимому ассистенту. Они связали его и сказали, что хотят отрезать ему голову, хотя просто планировали «преподать ему урок», Они завязали ему глаза, приложили его голову к доске, на которой режут мясо и дотронулись ножом в мокрой тряпке к его шее.  Бедняга был настолько убежден, что это смертельно, что скончался на месте.

На психиатрическом конгрессе в 2007 доктор Рой Ривес рассказывал о случае с «мистером А.», который получил экспериментальное лекарство от депресии во время клинических испытаний.  М-р. А. в импульсивном порыве проглотил всю бутылку с лекарством. Он помчался в госпиталь и там упал без сознания. Его кровяное давление катастрофически упало. Он тяжело дышал, пульс стал прерывистым. Ему немедленно ввели капельницу и вызвали кардиохирурга. В это время пришли анализы. Никакого лекарства в крови обнаружено не было. Он «отравился» сахарными таблетками. Как только об этом сообщили больному – он тут же «выздоровел». Др. Ривес утверждает, что еще  немного и больной мог  умереть от самовнушенного коллапса.

Чтобы выздороветь, надо поверить в лечебное действие лекарства (это называется эффект «плацебо». Чтобы сильно заболеть, надо только очень сильно поверить, что ты болен (эффект «носебо»). Бенедетти из Италии провел серию сканнирований мозга студентов, которым  сообщали «катастрофические для них результаты экзаменов». Эти заявления  вызывали целую цепь серьёзных реакций в мозговых центрах эмоций и метаболизма – гипоталамусе, гипофизе, и надпочечниках – системах, которые реагируют на катастрофическую опасность (и могут спровоцировать её!). А как вам нравиться вывод  его экспериментов: «биохимия мозга изменяется у «социально инфицированных индивидуумов»! Сплетни и суеверия – человеческие формы «заражения истерией» не только отдельных людей, но и целых групп.

Виктор Франкл, врач-психиатр, который пережил всю войну в концентрационных лагерях, приводит поучающий пример. В 1945 в лагере прошел слух, что лагерь освободят к  советскому празднику 1-го мая. А если нет, то фашисты лагерь взорвут. Все радостно ждали. В этот день освобождения не произошло.  На утро сразу несколько человек  не проснулись – умерли от инфаркта.  Франкл считал, что выжили те, у кого был смысл жить и была своя «Миссия в жизни».

Истерия – оскорбительный термин, который надолго похоронил главную проблему и главное достижение человеческой психики – внушаемость. Назвали бы истерию по другому – может быть сегодня мы могли бы управлять внушением.  Если первое свойство истерии быть «великим имитатором», то второе – быстрое распространение (заразность),  основанное на третьем её удивительном свойстве – абсолютной внушаемости.

Вспомните историю с великим артистом Евгением Евстигнеевым.  Когда его проблемы с сердцем усугубились, Евстигнеев решился на операцию в Лондоне. Перед этим такую же операцию на сердце перенес композитор Микаэл Таривердиев. Он и рассказал Евстигнееву, что на четвертый день после операции почувствовал себя бодрым и полным сил. Евгений Евстигнеев взбодрился и приготовился к исцелению.

Перед операцией лондонский врач, как и положено, подробно объснил пациенту  на муляже как «отключат» его сердце; где и как  скальпелем войдут в его сердце, где и как будут сделаны разрезы и, конечно, многочисленные риски операции, включая возможного «летального исхода». Эта глупость политиков от медицины – рассказывать риски больному в эмоциональном кризисе, да еще впечатлительному артисту, привела к тому, что, «проиграв» в уме всю кошмарную картину воткнушегося ножа в сердце, артист умер в ту же ночь, не дождавшись, в общем-то, рутинной операции.

История знает, что свойство заразительности истерии было физиологической основой многих странных массовых «истерических психозов». Это, например, смертельные танцы от чумы в 1518 г. – «пляска Святого Витта».

Мне пришлось быть свидетелем исследования  таинственной смерти около ста молодых людей, которые прибыли в США из провинции Хмонг в юго-восточной Азии в 1980-тых.  Все они умирали во сне и испытывали ночные кошмары и сонные параличи в течение месяца до смерти.  За неделю до смерти  они жаловались докторам, что смертельные ночные духи их скоро заберут, потому, что они покинули своих родных и оставили свои земли…

Массовые истерические психозы по типу «эффект стада» становятся проблемой не только медиков, но и политиков, когда толпа, собравшаяся по любому поводу, возбудившись, вдруг преобразуется в чудовищное сообщество, сокрушающее все и вся на своем пути.

Если верить Владимиру Бехтереву, великому психоневрологу, то «толпа, охваченная истерией, ведет себя глупее, чем психически больной, и теряет всякие черты, связывающие ее с совокупностью разумных существ». В толпе властвует истерия, когда буйствует «животный мозг», а мыслительный мозг в это время исчезает.

Основателем «психологии (психозов) толпы» был Густав Лебон. Толпа, по его мнению, это не просто собрание индивидов, а что-то принципиально иное, словно отдельно взятый организм, пусть и временный, стихийно образовавшийся и также неожиданно распавшийся. Истерическое поведение этого «организма» с кем-то внушенной идеей обладает всепоглощающей силой заражения. Одно из проявлений массовой истерии это банальная «паника и давка» уносящие многочисленные жертвы. Так, например, во время коронации Николая II на Ходынском поле погибло 1389 человек, и еще около 1000 были ранены. Такая реакция была вызвана благим намерением – раздачей бесплатных сувениров и угощений.

В одних лишь давках «Черной пятницы» в Америке (день сниженных цен) – ежегодно десятки погибших. Только за последние десять лет во время массовых событий социологи насчитали три случая давки с количеством жертв больше 150, 17 – с колтчеством погибших, превысившим 50, и полсотни случаев, где погибших было около десяти человек.

Гораздо более интересны совсем абсурдными случаи массового истерического психоза, связанные с распространением слухов или прямого подражания. В одном французском монастыре  одна женщина, совершенно неожиданно для всех, начала протяжно мяукать, словно обычная домашняя кошка. Вскоре к ней присоединились другие монахини, и вот уже весь монастырь протяжно мяукал в течение всего дня. Остановила этот кошачий хор лишь угроза наказания при появлении солдат, которых вызвали напуганные и разъяренные жители города, которым «микроб мяуканья» не передался.

Со школы мы знаем массовые истерии средних веков с сожжением ведьм и публичными казнями, где люди с удовольствием наблюдали за происходящим и даже пытались внести свою лепту, начиная с выкрикивания брани, киданием камней и заканчивая попытками линчевать осужденного. Кстати, такие же массовые «психозы» наблюдались при фашистких издевательств, когда «добропорядочные» жители активно помогали – плевали, пинали и мочились на арестованных…  Фанатично настроенная толпа в одном польском городе вела себя совершенно безумно, с улюлюканием таская за бороду раздетого догола известного в городе кардиолога. Среди наиболее усердных было много его пациентов… (потом они будут оправдываться, что они это делали «не сознательно», а под влиянием толпы…).

Вся история человечества, утверждает Александр Чижевский, пестрит вспышками массовых истерий: «именно их можно назвать основным фактором, дестабилизирующим нормальное функционирование всех социальных институтов и систем общества».

Еще одно свойство массовой истерии – вызывать вполне реальные болезни. В Каире в 1993 году более 1300 школьниц оказались жертвами неизвестной эпидемии, характеризующейся потерями сознания и общей слабостью. Все началось с одной-единственной девочки, которая упала в обморок на глазах своих подруг, и эпидемия завертелось, как снежный ком.  Причиной была легкая внушаемость девочек, испугавшихся инцидента с их подругой, и возникший на этой почве у всех них истерический психоз.

В 1995 году в Нигерии тоже  появилась загадочная болезнь, поразившая  600 школьниц. Первую девочку доставили в больницу с подозрением на инфекцию, в результате которой у той полностью отказали ноги. В течение последующих двух недель в больницу обратились уже десятки других девочек, но их состояние нормализовалось через несколько суток.

 В 1970 в Лондоне пациентки одной из клиник столицы запаниковали, утверждая, что беременны. Их животы стали рости.  Истерия «мнимой беременности» коснулась всех, даже девственниц, также находившимся в лечебном учреждении. Паника закончилась лишь после многократных обследований и заверений врачей о «гарантированном» отсутствии ребенка у всех пациенток.

Пару лет назад эффект «носебо» (т.е. негативного внушение) проявился в появлении  эпидемии  «wind turbine syndrome» (болезненность и головокружение от ветрогенераторов  в Канаде, и «еlectro-sensitivity» от мобильных телефонов (звон в ушах, головная боль). Дошло до того, что  даже бывшая глава  Всемирной Организации Здравоохранения запретила сотовые телефоны в её офисе, «потому, что они вызывают у неё разрывающие головные боли» (splitting headaches). Эксперименты с фиктивными приборами подтвердили  психологический (истерический) генез этих симптомов.

Митинги, демонстрации, агрессивные бунты – все это формы массовой истерии. Любой оратор, взобравшийся на трибуну, может стать толчком, способным завести в толпе механизмы индукции и превратить ее в агрессивную мощь и поток людской крови. Только понимая законы истерии как явления, можно будет хоть как-то предотвратить истерический психоз обезумевшей толпы.

А теперь – о главном, о том, ради чего написан этот рассказ. Истерия может быть злым демоном, вызывающим драматические болезни и даже смерть. Вопрос – может ли этот демон магически превратиться в доброго джинна, который, используя вулканическую силу древнего мозга, вызовет исцеление?  Существует ли «целительная  истерия»?  Ответ – да! Целительная истерия существует!  Это главное, но тайное свойство истерии – магически излечить, правда, при определенных условиях! Даже от рака! Это называется – «спонтанное излечение».

Вы когда-нибудь видели «кружащий» танец турецких дервишей или «бешенные верчения» африканских колдунов? А «истерические» припадки шаманов с потерей сознания? Это вам не примитивное шоу, а действенные способы лечения. На их основе, например, создана лечебная «система ТТТ». В одном монгольском селении мне рассказывали о ритуальном убийстве шамана, который не смог распознать болезнь и вылечить сына вождя племени. Поверьте, шаманам не до шоу. Они не одурачивают тех, с кем им редстоит долго жить. Им надо доказывать свою способность лечить ежедневно. Впадая в «истерический экстаз» они «видят» что-то и внушают что-то. Этим владеют не только шаманы, но и некоторые гипнотизеры. Этот талант демонстрировал дорогой для меня человек – Вольф Григорьевич Мессинг.

О спонтанном «психическом» излечении от рака есть много историй.  

Известен  случай Порфирия Иванова, у которого в тридцать лет появилась  тяжелая форма рака с метастазами в костях. От невыносимой боли он решил покончить жизнь самоубийством, замерзнув на морозе.  Он  пошел в лес зимой, разделся и простоял всю ночь, но не умер. Он  ходил несколько ночей и, вдруг, опухоли пропали. После чего он начал экспериментировать над собой: круглый год ходить без шапки, верхней одежды, босиком, обливаться из ведра на морозе. В 1942 году, во время окупации, немцы ставили на нем опыты. Они закапывали его раздетым в снег, часами голого на ветру возили на мотоцикле.  Говорят, генерал Паулюс выдал ему справку для свободного передвижения по оккупированной территории. После войны он попал в советскую тюрьму, где его держали в холодной камере. Умер он в 85 лет.  Он пережил фашистов, но не пережил Советы.

Есть более достоверные и изученные случаи спонтанного исчезновения рака, описанные в медицинских журналах. Вот несколько из них:

Доктор Саваррио с сотрудниками описал первый доказанный случай ичезновения тяжелой формы рака рта – варианта нехочкинской лимфомы.  Другая пациентка – Клара: в 2008 году биопсия показала у неё  самую злокачественную форму рака поджелудочной железы. Ей было открыто сказанно, что ей осталось жить максимум два месяца (какая деликатность!!!). В 2013 году на всех снимках опухоли обнаружено не было.  Пациентка не удивилась. Она ведь «просто очень хотела жить».

 У больной Кейн (Dr. Kaine, сама врач), была диагностирована (биопсией) последняя стадия фиброза легких.  При этой болезни легкие превращаются в твердый каркас, не функционируют, и человек умирает, задыхаясь. Лечения нет. Доктор перешла на инвалидность и составила завещание. В это время она также долго боролась с какой-то тяжелой инфекцией ног. Прошел год. На контрольном снимке её грудной клетки признаков фиброза не было. Легкие были чистыми. Она вернулась на работу и, более того, стала ходить по домам больных с неизлечимыми  заболеваниями, внушая им веру в выздоровление.

С 2000 года в мировой медицинской литературе описано около100 случаев спонтанной ремиссии от неизлечимых болезней, включая рак.  Пытаясь понять природу этой странности, исследователи выделяют несколько общих признаков (условий) такого чуда: сопутствующий физический или психический стресс. Это может быть холод (как у Порфирия Иванова), голодовка и бессонные молитвы (у монахов),  высокая температура от инфекции или токсинов, и, главное, эмоциональное «погружение» в какую то «задачу жизни» с отгорожением от окружающего мира, Конечно, есть идеи благодарить за выздоровление генетику.

Никто не сомневается, что радикальное переосмысливание дальнейшей жизни («эмоциональная шокотерапия»), является одним из ключевых условий в восстановлении контроля мозга над телом и самопроизвольного исчезновения опухолей. Примером является феномен спонтанного излечения, который назвали «эффект Св. Перегрини (St. Peregrine).

Peregrine Laziozi, двадцатилетний монах, страдал раком кости и нужна была срочная ампутация, чтобы спасти его жизнь. Опухоль росла так быстро, что уже выпирала через кожу и в этой опухоли возникла инфекция с изъязвлениями. Смерть казалось неминуемой и скорой. От жуткой боли в костях он не спал многими ночами, молясь и пытаясь закончить переписывание Библии. К моменту, когда монахи привезли его для ампутации ноги, обнаружили, что опухоль полностью исчезла и больше никогда не появлялась. Он дожил до 70 лет и умер от травмы.

Исследователи заметили, что эффект Св. Перегрини происходит у больных с «особыми психологическими характеристиками», но, поскольку вторым фактором была высокая температура,  пытались лечить опухоли заражением малярией и токсинами, вызывающиих жар (т.н. вакцина Солея).  Однако, оказалось, что выживали, в основном, только «психологически специфичные больные», то есть погруженные в достижении какой-то «миссии», в сочетании с максимальной активизацией иммунной системы (в отличии от традиционной терапии иммунно-подавляющими лекарствами).

На востоке с древности широко применяют гипноз (в шаманской или научной форме) для лечения опухолей, поскольку считают, что гипноз – это лечебная форма истерии.

«Истерия» явление старое, как само человечество. Пришло время оценить грандиозность «истерии», её целительную мощь, её гипнотическую магию спасения нас от неминуемой смерти. Вероятно, эту идею имел в виду мудрый Спиноза в заключительной фразе своего главного труда «Этика»:  Sed omnea praeclara tam  dificulcia rara sunt! ( Выдающееся так же трудно распознать, как и понять). Познав  законы истерии, мы сможем держать наши эмоции и мысли в балансе, что есть суть здоровья.  Трудно поверить, но тайна здоровья – в самой болезни – истерии!

Есть ещё один тайный закон истерии: если «функциональные» симптомы держатся очень долго, то, в конце концов, они входят в мозг, как чернила в губку, и становятся реальной болезнью – той, самой, которую боялись. Между прочим,  у истории с доктором Сильвией было продолжение.  Через пять с половиной лет отделение неврологии торжественно праздновало  её 65-летний юбилей и выход на почетную пенсию. В это время у неё уже объективно проявились все признаки болезни Паркинсона, смешанные с симптомами деменции. Она, наконец-то, получила то, чего так боялась (и привлекала) всю жизнь. Винить кисту уже не приходилось. Винить надо было себя.   Заигрывать с судьбой можно, но играть с ней нельзя.